Проклятый фашистский клинок

 

Владимир Порываев

ДРУЗЬЯ ПО НЕСЧАСТЬЮ

Около двух лет назад я занимался сбором практического материала по одной из военных операций Белорусского фронта на западе России. Работал один, одичал, можно сказать, живя в лесу в палатке, питаясь зачастую подножным кормом, полностью оторвавшись от привычных городских условий. Там же понял, что по природе своей я вовсе не одиночка: я поневоле постоянно оглядывался, ища человеческого общества.

Однажды мне повезло приметить лагерь двоих «черных копателей». Некоторое время мы приглядывались друг к другу.

Они ходили в свои места копать, я же занимался сбором материала в своих. Наконец познакомились и объединили наши стоянки. Это удобно, поскольку всегда можно оставить кого-то приглядеть за вещами, приготовить еду.

Ребята оказались замечательные: общительные, надежные, немало повидавшие на своем веку, немудрено, что обмен байками у ночного костерка затягивался у нас порой и до утра.

Проходили дни — очень разные: иногда везло мне, иногда — им, но ничего особо выдающегося не попадалось никому! Зато мы подружились настолько, что решили объединить усилия, чтобы разведывать и разгадывать тайны земли Русской вместе, а трофеи делить по-братски на троих.

НЕМЕЦКИЙ БЛИНДАЖ

И вот в один пасмурный вечер, когда ветер яростно рвал и гнал тяжелые, готовые пролиться дождем тучи, случилась серьезная находка. Весь день я охранял лагерь, наготовил еды, проверил амуницию. А когда ребята вернулись, они были очень возбужденными. Я спросил, что произошло.

Перебивая друг друга, чуть ли не ссорясь, они взахлеб рассказывали мне о том, как нашли разрушенный блиндаж с останками высокопоставленного немецкого офицера. На брезент легли дорогостоящие ордена, медали, причудливо изукрашенное именное оружие, несколько таинственных вещиц — пара медальонов, похожих на семейные реликвии, и странный талисман.

 

— Теперь взгляни на это! — не скрывая гордости, один вытащил из-за пазухи клинок в полусгнивших ножнах, но изготовленный изящно, и с лезвием, полностью исписанным рунами.

Другой бросил раздраженно:

— Конечно, первая стоящая находка за всю экспедицию, а он сразу же хватает нож и требует его как свою долю!

— Но я же отказываюсь от всего остального! — возразил первый. — Возьму только этот клинок.

Честно скажу, мне клинок сразу не понравился, да еще этот раздор между ребятами вспыхнул из-за него. Осматривая драгоценное оружие, я отметил поразительную для лезвия, столько времени проведшего в земле, остроту. В какой-то момент показалось, что оно само норовит впиться в ладонь...

Клинок был ужасающе холодным! Понятно: металл, извлеченный из земли... Но этот холод ножа — я мог поклясться! — был особенным: не холод небытия, а скорее холод зла. Впрочем, надо было мирить ребят, и я отмахнулся от нехороших мыслей:

— Странная вещица... Да еще эти руны — кто знает, что в них зашифровано? Лучше всего поскорее сдать клинок, получить деньги и забыть всю эту историю! Вообще, все эти могильные находки — неприятное дело...

Но парень, казалось, влюбился в клинок. Он просил, требовал и угрожал. Второй сдался и признал его владельцем находки. Наутро мне надо было уезжать. Мы обменялись телефонами, договорились непременно вместе выбраться в следующую экспедицию.

На прощание я еще раз напомнил ребятам, чтобы обязательно совершили перезахоронение по всем правилам и сообщили местной администрации. К несчастью, они об этом позабыли — также, как и о нашей договоренности копать вместе.

СТРАННАЯ СМЕРТЬ

Уже через месяц владелец клинка отправился в одиночную экспедицию, нарушив все мыслимые и немыслимые правила копателя, а для одиночки четкое им следование напрямую обеспечивает возможность выжить. Кроме того, он еще и выпивал и, забыв об осторожности, бахвалился перед местными жителями своими находками.

И вот однажды стал разжигать костер, не проверив предварительно место: под кострищем оказался заряд...

Если это и было убийство, то недоказуемое: взрыв искажает картину места преступления, да и вообще — мало ли кто по лесу ходит, и все при оружии, к тому же немало невзорвавшихся боеприпасов хранит в себе земля!

СЕДОВЛАСЫЙ СТАРИК

Надо сказать, что законы наследования находок у кладоискателей исполняются даже строже, чем в обычной жизни. Поэтому клинок перешел ко второму, тем более что я и не горел желанием его заиметь. И тот тут же запил — совершенно беспричинно, как виделось со стороны. Однажды парень поздней ночью позвонил мне и долго в каком-то полубреду жаловался: дескать, каждую ночь является ему грозный седовласый старец и требует: «Верни то, что мне принадлежит!»

Признаюсь, я растерялся. Посоветовал ему поскорее продать проклятый клинок и обратиться к психиатру. Но он, как видно, уже подвинулся умом — самую мысль о возможности расстаться с оружием врага не мог принять! Через пару недель я узнал, что он пьяным выпал с собственного балкона. Может, вышел покурить и голова закружилась, а может, призрак надоумил его свести счеты с жизнью...

ЦЕПЬ ЗЛОКЛЮЧЕНИЙ

 

Теперь уже по праву наследования клинок достался мне. Я держал в руках оружие врага, и липкая паутина ужаса постепенно сковывала волю. Я не знал, что с ним делать, и просто принес домой. В течение недели после того, как он очутился у меня дома, у нас умерли все домашние животные — не одно, не два, а все!

Немецкий кинжал с нацистскими символами. Тематическое изображение.

Тогда я отнес клинок, с тайной надеждой на покупателей, в один из торговых комплексов Москвы, в котором занимаюсь продажей военного антиквариата. Почему-то коллекционеры даже не замечали клинок, хотя лежал он на самом видном месте, во всяком случае, за месяц никто им даже не поинтересовался. Одновременно жена моя попала в больницу.

Да и мне становилось все хуже: то есть никаких определенных признаков того или иного заболевания, а просто день ото дня слабею, теряю волю и интерес к жизни. Наконец, во время съемок репортажа об экспедиции, которая обнаружила останки немецкого офицера, как раз когда я рассказывал историю клинка, мне становится так плохо...

Немеющими губами произношу: «Один накрылся, второй накрылся, по-видимому, я — следующий... Ребята, остановите съемку, я сейчас упаду!» Но они воодушевились и продолжали усиленно снимать, рассчитывая, видимо, на колоссальный успех телерепортажа, если последний соприкоснувшийся с клинком человек погибнет прямо в прямом эфире. В общем, кое-как продержавшись до конца эфирного времени, я попросил телевизионщиков довезти меня до дома.

Померил температуру — почти сорок два! Но вместо больницы, собрав последние силы, отвез клинок на свою вторую работу — в одну процветающую известную фирму. Буквально на следующий же день два соучредителя начинают ссориться, в конце концов дело доходит до того, что фирма просто закрывается.

Снова беру проклятый клинок и зарываю его около магазина под большим раскидистым деревом. Думаю, уф-ф, наконец-то избавился! Вы не поверите, но с того момента жизнь стала налаживаться. Да только весной это роскошное дерево не распускается — голым стоит, без единого листочка!..

Мы с женой подумали и решили, что избавление от оружия врага через убийство живого — большой грех, поэтому я не побоялся выкопать клинок, и тут, видимо, Господь сжалился: один из случайных знакомых стал у меня его выпрашивать.

Пришлось подарить. Однако парень был не промах и,как я понял,почувствовав на себе силы зла, таящиеся в клинке, скоро от него избавился, подарив приятелю. Передача оружия врага продолжалась без конца. Последнее, что я о нем слышал: клинок был подарен одному из небольших областных музеев, который вскоре после события сгорел...

Записала Анна БАРИНОВА, журнал "Детектив", декабрь 2015