Несомненно, самый универсальный и наиболее надежный среди всех научных законов это закон причины и следствия, или, как его еще называют, закон причинности (каузальности). В науке законы рассматриваются как "отражающие актуальные системы в природе" (Халл, 1974, с. 3). Насколько свидетельствует исторический опыт, законы не знают исключений. И это, несомненно, истинно в отношении закона причинности. Этот закон формулировали различными способами, каждый из которых адекватно выражает его основное значение. Кант в первом издании книги "Критика чистого разума" утверждал, что "все происходящее (начинающее быть) предполагает нечто, за чем оно следует, в соответствии с правилом". Во втором издании он усилил это высказывание, отметив, что "все изменения имеют место согласно закону отнесенности причины и следствия" (см. Майклджон, 1878, с. 141). Шопенгауэр высказал это положение следующим образом: "Ничто не происходит без причины, почему это должно произойти, вместо того чтобы не произойти" (см. фон Мизес, 1968, с. 159). Количество различных формулировок можно увеличивать почти до бесконечности. Но, говоря простыми словами, закон причинности утверждает, что каждое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину.
Философский и теологический подтексты этой концепции - за и против - обсуждаются многие годы. Но когда оседает пыль сражений, закон причинности всегда остается целым и невредимым. В мире экспериментальной науки или в обычном мире личного опыта не возникает вопросов относительно его принятия. Много лет назад профессор У.Т. Стейс в своей классической работе "Критическая история греческой философии" это прокомментировал:
Всякий изучающий логику знает, что это основной критерий наук, основание их всех. Если бы мы не верили в истину каузальности, а именно, в то, что все имеющее начало имеет причину, и что в тех же обстоятельствах неизменно происходят те же самые события, все науки в одно мгновение рассыпались бы в прах. Эта истина предполагается в каждом научном исследовании (1934, с. 6).
Закон причинности имеет значение не только для науки. Рихард фон Мизес отметил: "Мы можем лишь добавить, что практически все философы считают закон каузальности самым важным, самым широким и самым прочно установленным из всех принципов эпистемологии (гносеологии)". Затем он добавил:
Закон каузальности утверждает, что для каждого наблюдаемого феномена (назовем его Б) существует второй феномен А, так, что предложение "и следует за А" верно ... . Не может быть сомнений в том, что закон каузальности в только что приведенной формулировке соответствует всему нашему собственному опыту и тому, знание о котором приходит к нам тем или иным образом. ... мы также можем утверждать, что в практической жизни вряд ли есть более полезное и более надежное правило поведения, чем предположить о всяком событии, которое становится нам известным, что какое-то другое предшествовало ему как его причина (1960, с. 160, выделено в оригинале).
Ричард Тейлор, обращаясь к важности этого основного закона науки в "Энциклопедии философии", написал:
Тем не менее, вряд ли можно оспаривать то, что представление о причинности это не только неотъемлемая часть в каждодневных делах, но также и во всей прикладной науке. Юриспруденция и право утратили бы всякий смысл, если бы люди не были наделены возможностью искать причины разнообразных нежелательных событий, таких как насильственные смерти, пожары и несчастные случаи. Это же верно в таких областях, как общественное здравоохранение, медицина, военное планирование и, конечно, каждый аспект жизни (1967, с. 57).
Наука и закон, причины и следствия
В то время как закон причины и следствия переходит строго научные границы и воздействует также на все другие дисциплины, и в то время как принцип причинности имеет серьезное теологическое и/или метафизическое значение, научное значение, которое он представляет, стоит в ряду самых важных когда-либо открытых принципов. Очевидно, что, если каждое материальное следствие имеет адекватную предшествующую причину, и если Вселенная есть материальное следствие, то Вселенная имела причину. Ученые не упускают это из виду. Например, Роберт Джастроу писал:
Вселенная и все, что в ней произошло с начала времени, это грандиозное следствие без известной причины. Следствие без причины? Это не из мира науки; это мир колдовства, неуправляемых событий и прихотей бесов, средневековый мир, который наука попыталась предать забвению. Как мы должны воспринять эту картину как ученые? Я не знаю. Я бы только хотел представить доказательства в пользу того, что Вселенная и сам человек появились в тот момент, когда началось время" (1977, с. 21).
Следствия без адекватных причин неизвестны. Тем не менее, Вселенная, говорит доктор Джастроу, это потрясающее следствие - без какой-либо известной причины. Однако, столетия исследований многому научили нас о причинах. Например, мы знаем, что причины никогда не происходят вслед за следствиями. Как отметил Тейлор:
Современные философы ... тем не менее, по большей части согласились с тем, что причины не могут произойти после своих следствий. ... принято считать, что частью привычного значения слова "причина" является то, что причина это нечто, предшествующее или, по крайней мере, не следующее своему следствию" (1967, с. 59).
Бессмысленно говорить о причине, следующей за следствием, или о следствии, предшествующем причине.
Мы также знаем, как уже было упомянуто выше, что следствие никогда не превосходит причину качественно или количественно. Именно это знание позволяет нам сформулировать закон причинности следующими словами: "Каждое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину". Река замутилась не от того, что в нее прыгнула лягушка; книга упала со стола не от того, что на нее села муха; это не адекватные причины. Для любых следствий, которые мы наблюдаем, мы должны постулировать адекватные причины.
Таким образом, Закон причинности имеет серьезное значение во всякой области, где прилагает усилия человек - будь то наука, метафизика или богословие. Вселенная перед нами. Некая причина, предшествующая Вселенной, ответственна за ее существование. Эта причина должна быть значительнее самой Вселенной и превосходить ее. Но, как отметил Джастроу: "... самые последние астрономические данные указывают на то, что в какой-то момент в прошлом цепь причины и следствия внезапно оборвалась. Произошло важное событие - зарождение мира - для которого нет известной причины или объяснения" (1977, с. 27). Конечно, когда доктор Джастроу говорит об отсутствии "известной причины или объяснения", он имеет в виду то, что нет известной естественной причины или объяснения. Ученые, так же как и философы, понимают, что Вселенная должна была иметь причину. Они понимают, что эта причина должна была предшествовать Вселенной и превосходить ее. Общепризнанно, что не существует естественной причины, достаточной, чтобы объяснить происхождение материи, то есть, Вселенную, как честно признается Джастроу. Однако, это представляет действительно серьезную проблему, относительно которой Р.Л. Уайсонг писал:
Каждый приходит к естественному и удобному выводу, что предметы, имеющие проект и высокий уровень порядка (машины, дома и т.п.), обязаны своим существованием проектировщику. Прийти к другому выводу было бы неестественным. Но эволюция просит нас забыть о том, во что естественно верить, а затем поверить в то, что неестественно, неразумно и ... невероятно. Некоторые говорят нам, что все реально существующее - Вселенная, жизнь и т.п. - не имеет исходной причины. Но, так как Вселенная функционирует на основе соотнесенности причины и следствия, как можно с точки зрения науки - которая занимается изучением той самой Вселенной - доказывать, что Вселенная не имеет исходной причины? Или, если эволюционист приводит причину, он ссылается либо на вечную материю, либо энергию. Затем он выдвигает причину гораздо меньшую, чем следствие. Основанием для этого отхода от того, во что естественно и разумно верить, служит не факт, наблюдение или опыт, но, скорее всего, неразумные выводы из абстрактных вероятностей, математики и философии (1976, с. 412, эллипс в оригинале).
Доктор Уайсонг представил интересное историческое обстоятельство, чтобы удостоверить свою мысль. Несколько лет назад ученые собрались в Великобритании, в долине Солсбери в Уилтшире, для изучения упорядоченных концентрических кругов камней и ямок в Стонхендже. По мере продвижения исследований стало очевидно, что эти круги были созданы специально для того, чтобы делать определенные астрономические предсказания. Вопросы о том, как камни были доставлены в это место, каким образом эти древние люди смогли соорудить астрономическую обсерваторию, как использовались данные, получаемые в результате исследований, и многие другие остаются без ответа. Но одно несомненно: причинойСтонхенджа был интеллектуальный замысел.
Теперь, как предложил доктор Уайсонг, сопоставьте Стон-хендж (как сделал один телевизионный комментатор) с ситуацией, соответствующей зарождению жизни. Мы изучаем жизнь, наблюдаем за ее функциями, размышляем о ее сложности (которая, общепризнанно, не поддается воспроизведению даже людьми, вооруженными разумом и самой современной методологией и технологией) - и каков же наш вывод? Теоретически, Стон-хендж мог стать результатом воздействия эрозии гор или катастрофичных сил природы (подобно торнадо или ураганам), действовавшими вместе с метеоритами в процессе образования камней и концентрических ямок. Но какой ученый-практик (или, если на то пошло, телевизионный комментатор) всерьез станет рассматривать такую нелепую идею? И какой человек, обладающий здравым смыслом, поверит в такое предположение? Тем не менее, в вопросе сотворения жизни, - сложный дизайн которой превращает Стонхендж в нечто, построенное трехлетним ребенком из строительных кубиков субботним вечером посреди сплошного ливня, - нас просят поверить, что это можно объяснить слепыми, бессмысленными, случайными, физическими процессами без какого-либо разумного руководства. Неудивительно, что доктор Уайсонг отмечает с очевидным неудовольствием, что эволюционисты просят нас "забыть то, во что верить естественно". Никого не удастся убедить, что Стонхендж "просто произошел". Это не адекватная причина. Однако, от нас ожидают того, что мы примем представление о том, будто жизнь "просто произошла". Подобный вывод как необоснован, так и неразумен. Причина неадекватна, чтобы произвести такое следствие.
Именно понимание подтекста закона причинности привело некоторых к попыткам развенчать или отказаться принять универсальный принцип причины и следствия. Наверное, самым знаменитыми скептиком в этом отношении был британский эмпирист Дэвид Хьюм, который был известен своим антагонизмом к принципу причины и следствия. Однако, как бы ни упорствовал Хьюм в своей критике, он не заходил настолько далеко, чтобы утверждать, будто причина и следствие не существуют. Ему просто казалось, что это не было эмпирически достоверно, и вместо этого он исходил из априорных рассуждений. Хьюм отметил в письме к Джону Стюарту: "Я никогда не утверждал таких абсурдных Положений, как то, что без Причины может появиться что-либо: я лишь заявлял, что наша Уверенность в Ложности этого Положения не происходит от Интуиции или Демонстрации; но из другого Источника (см. Грейг, 1932, с. 187, выделено и капитализировано в оригинале; Грейг, 1984, с. 75). Даже неверующий такого ранга, как Хьюм, не стал бы отрицать причину и следствие.
Как бы они ни пытались, скептики не в состоянии обойти этот основной закон науки. Конечно, выдвигались другие аргументы против него, кроме выдвинутых Хьюмом. Например, один такой аргумент утверждает, что этот принцип ошибочен, потому что он противоречит сам себе. Выглядит это примерно так. Принцип причины и следствия утверждает, что все должно иметь причину. Согласно этой концепции, все прослеживается назад, к Первопричине, где внезапно ее действие прекращается. Но как же это согласуется с логикой? Почему принцип того, что все должно иметь причину, внезапно перестает действовать? Почему вдруг эта так называемая Первопричина подобным же образом не требует наличия причины? Если все нуждается в объяснении, или причине, то почему эта Первопричина также не нуждается в объяснении, или причине? И если эта Первопричина не нуждается в объяснении, то почему тогда в нем нуждаются другие вещи?
Можно предложить два отклика на подобное недовольство законом причинности. Во-первых, с точки зрения логики, невозможно отстаивать любую концепцию "бесконечного обратного движения", которая постулирует бесконечный ряд следствий, не имеющих конечной первопричины. Философы верно аргументировали эту мысль на протяжении поколений (см. Грейг, 1979, с. 47-51; 1984, с. 75-81). Все, начинающее существовать, должно иметь причину. Ничто не происходит беспричинно.
Во-вторых, недовольство, высказанное скептиками, утверждающими, что закон причинности противоречит сам себе, не является обоснованным возражением против закона; скорее, это будет возражением против неправильной формулировки этого закона. Если кто-то просто скажет: "Все должно иметь причину", тогда возражение было бы обоснованным. Но это не то, что говорит закон. Он утверждает, что всякое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину. Как правильно рассуждал Джон X. Герстнер:
Так как каждое следствие должно иметь причину, в конечном итоге должна быть одна причина, которая не является следствием, но только причиной, или как же тогда можно объяснить следствия? Причина, которая сама является следствием, ничего бы не объяснила, но потребовала бы других объяснений. Это, в свою очередь, потребовало бы дальнейших объяснений, и мы имели бы совершенно бесконечное обратное движение. Но данный аргумент показал, что вселенная, как мы ее знаем, является следствием и не может объяснить себя сама; для ее объяснения необходимо нечто, что, в отличие от нее, не является следствием. Должна быть извечная причина. В этом есть смысл (1967, с. 53).
Это действительно имеет смысл. Это диктуется наукой и здравым смыслом. Тейлор отмечал: "Однако, если кто-либо утверждает, что не видит разницы между отношением причины к следствию, с одной стороны, и следствия к его причине, с другой, он, как представляется, противоречит здравому смыслу человечества, ибо это различие кажется совершенно очевидным большинству людей ..." (1967, с. 66). Время от времени нас ободряет то, что исследователи в конечном итоге призывают к "здравому смыслу" или к тому, что "совершенно очевидно большинству людей". В случае с законом причинности, "совершенно очевидно", что каждое материальное следствие должно иметь адекватную причину; здравый смысл требует ни больше, ни меньше.
Хотя критики выступают против закона причины и следствия, а эволюционисты игнорируют его, он остается неопровержимым. Его центральная идея остается нетронутой: каждое материальное следствие должно иметь адекватную предшествующую причину. Перед нами Вселенная. Перед нами жизнь в нашей великолепной Вселенной. Перед нами разум. Перед нами нравственность. Какова их первичная причина? Так как следствие никогда не превосходит причину и не предшествует ей, разумно полагать, что Причина жизни должна как предшествовать Вселенной, так и быть более мощной, чем она - живой Разум, который, Сам обладает нравственной сущностью. В то время как эволюционист вынужден допускать, что Вселенная это "следствие без известной причины" (пользуясь словами доктора Джастроу), креационист утверждает адекватную Причину - трансцендентного Создателя - что соответствует известным фактам и тому, что вытекает из этих фактов.
Свежие комментарии