Мы привыкли думать, что принимаем решения осознанно. Но современные лингвисты и нейрофизиологи утверждают, что это не так. Причем мешает нам ясно мыслить само «средство общения» — наш язык. Потому что он предназначен природой вовсе не для того, чтобы осмыслять действительность и вырабатывать решения, а чтобы быстро делиться информацией с ближними, побуждая их к немедленным действиям.
СЛОВО И ДЕЛО
Полицейский опрашивает свидетелей аварии. Водитель не справился с управлением, и его машина столкнулась с другой, которая была припаркована у обочины, помяв ей бампер. Свидетелями были люди, проходившие по улице. Полицейский, который опрашивал их, одним задавал вопрос «С какой скоростью ехала машина, котораязадела другою?», а другим — «С какой скоростью ехала машина, которая врезалась в другую?»
Как вы думаете, различались ли ответы свидетелей?
Да, и различия были довольно ощутимыми! Первые указывали скорость 20-30 км/ч. Вторые - 50-60 км/ч и выше.
Полицейский невольно повлиял на показания свидетелей, «запустив» их воображение словом «врезалась», подразумевающим гораздо большие разрушения и, следовательно, большую скорость. Мозг свидетелей, которые услышали это слово, немедленно и незаметно для них самих произвел подсчеты и «скорректировал» воспоминания так, чтобы они соответствовали описанию. И подобных примеров можно привести множество.
А вы уверены, что всегда мыслите рационально? Сейчас проверим! Представьте, что вы читаете в газете такую заметку: «В связи с новым законом, который обязывает всех водителей пользоваться ремнями безопасности, в больницы нашего города стало поступать на 40% больше пострадавших в ДТП. Эта новость не может не радовать».
Прочитали. Перечитайте внимательнее. Что вы подумаете о новом законе? А об авторе этой заметки?
На самом деле его заявление вполне логично. Использование ремней безопасности уменьшило число погибающих при ДТП. Многие люди, которые без ремня безопасности получили бы, травмы несовместимые с жизнью, и отправились в морг, оставались в живых и отправились в больницу. Поэтому число попадающих в больницу стало больше. «Логическую цепочку» не трудно было бы отследить, если бы вы этим занялись. Но вы ведь даже не подумали об этом, не так ли? Вместо анализа текста вы отреагировали мгновенно и эмоционально: автор радуется тому, что люди получили травмы и попали в больницу! Негодяй!
Впрочем, не стоит упрекать себя за легкомыслие. Все это не недостаток нашего ума, а природное свойство мозга: возможно, наши предки выжили в африканской саванне именно потому, что, увидев необычное, не думали и не анализировали, а сразу бросались наутек.
Профессор Джордж Лакофф из Калифорнийского университета в Беркли, один из основоположников нового направления, родившегося на стыке философии, нейрофизиологии и языкознания — «когнитивной лингвистики» — замечает: «Наши язык и идеи возникают не в сознании, а при тесном взаимодействии сознания и тела, которое совершает набор определенных действий и функционирует в обществе».
БОЛЬШЕ ЧЕМ ПОЭТ
В 1837 году Евгений Баратынский написал такие стихи:
«Сначала мысль, воплощена
В поэму сжатую поэта,
Как дева юная, темна
Для невнимательного света;
Потом, осмелившись, она
Уже увертлива, речиста.
Со всех сторон своих видна,
Как искушенная жена
В свободной прозе романиста;
Болтунья старая, затем
Она, подъемля крик нахальный,
Плодит в полемике журнальной
Давно уж ведомое всем».
Стихотворение представляет собой развернутое сравнение «биографии идеи» с человеческой биографией. При этом сам термин «биография идеи» — по сути, тоже художественный образ, внутри которого спрятано сравнение, поясняющее сложное через простое.
А вот знакомые всем с детства строки Александра Пушкина из поэмы «Евгений Онегин»:
«Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям:
В дожде страстей они свежеют,
И обновляются, и зреют —
И жизнь могущая дает
И пышный цвет, и сладкий плод.
Но в возраст поздний и бесплодный,
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвой след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг».
Перед нами уже более сложное «поэтическое образование» — метафора. Особенность метафоры в том, что она обратима. По словам литературоведа Ефима Эткинда, «происходит взаимное отражение — сопрягаемые явления, все снова и снова друг в друге отражаясь, объясняют друг друга».
Но сравнения и метафоры не являются атрибутом одной лишь поэзии. Журден из пьесы Мольера «Мещанин во дворянстве» даже не подозревал, что всю жизнь говорил прозой, а, узнав об этом, пришел в восторг. Так же и мы, того не подозревая, очень часто говорим метафорами. Вот пример метафор в повседневной речи: «Почему ты плетешься как черепаха?» — «Что ты ко мне цепляешься? Ты сегодня злой как черт!» — «Просто устал как собака, все надоело, хуже горькой редьки».
В отличие от тех ученых, кто считает наше мышление рациональным, подверженным логике, пусть и не всегда точной и выверенной, профессор Лакофф утверждает, что наше повседневное мышление пронизывают сплошные метафоры.
То есть, все мы в гораздо большей степени поэты, нежели, к примеру, бухгалтеры. Новейшие исследования когнитивных лингвистов показывают, что мы не можем рассуждать иначе, чем сравнивая одно с другим, неизвестное с уже хорошо известным. Но метафора коварна: они буквально подсказывает нам ответ, а мы в силу склонности нашего мозга к простым и быстрым решениям готовы его принять, без критики и осмысления. Стоит политическому комментатору назвать какую-то группу людей террористами, и мы уже ждем от них подлого нападения. Но пусть некий авторитетный человек назовет их героями, и мы найдем их поступкам совсем другое, гораздо более лестное, объяснение. Просто мы накладываем на личности, о которых толком ничего не знаем, имеющиеся в нашей голове шаблоны.
МАРТЫШКИН ТРУД РАЗУМА
Вы хотели бы получать правдивую информацию о событиях в мировой политике и экономике, чтобы иметь возможность делать осознанный выбор? Вы рассчитываете на ваш опыт, на здравый смысл и считаете, что можете сами принимать важные решения, если правительство ничего не будет от вас скрывать? Попрощайтесь с этой иллюзией!
Джордж Лакофф объясняет: «Прозрачная информация, какой бы невероятной по силе она ни была, будет профильтрована через концептуальную структуру отдельного человека. Безусловно, я за прозрачность, просто она не работает так, как люди этого ожидают, — свободы и демократии от нее больше не становится. Теория прозрачности базируется на идее «видеть — значит понимать», а это ложная метафора, которая уходит корнями в еще более ложную теорию рациональности».
Как же бороться с этой внутренней предубежденностью? Давать инструкции о том, как нужно понимать и интерпретировать информацию? Но такие методики, разработанные еще в печально известные сталинские времена, плохо работают. Получается, что выхода у нас нет, и выбор стоит между жесткой диктатурой и вкрадчивыми политтехнологиями? Или мы все же способны быть объективными? Теория профессора Лакоффа этого не отрицает. Она просто указывает, что для принятия по-настоящему взвешенных решений нам понадобится постоянный контроль над собой.Разумеется, контролировать себя нелегко, ведь приходится постоянно «идти против собственной природы». Но, возможно, игра стоит свеч. И это тоже — метафора.
Свежие комментарии