Самоотвержение

 «Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее» (Лук. 9:23-24).

Что имел в виду Иисус, когда сказал, что мы должны ради Него потерять свою душу?

Что конкретно Он имел в виду, говоря, что нам необходимо отвергнуть того себя, к которому мы за много лет так привыкли, взять свой крест и последовать за Ним?

Своими утверждениями о том, что я должен отвергнуть себя, Иисус хотел сказать что-то важное, иначе Евангелие не повторяло бы их так часто. После молитвенных размышлений мы приходим к следующим выводам о смысле Его слов.

Самоотвержение, прежде всего, наносит удар по нашей глубинной сущности. Будучи эгоистичным по природе, я ежедневно имею дело с телом и личностью, уникальными в масштабах вселенной. Это неизбежно ведет к тому, что у меня формируется определенная система ценностей и мировоззрение, основанное на соответствии происходящего вокруг меня с моей точкой зрения. Я начинаю навязывать свои предпочтения окружающим.

Клайв Стейплз Льюис отмечает в своей статье «Беда с этим N», что мы видим роковые изъяны почти в каждом встречном – даже в ближайших друзьях. «Он отличный парень, и мне нравится с ним общаться. Но, если бы не его…», - говорим мы. Тем не менее, мы никогда не замечаем фатальных изъянов в самих себе. Своим слабостям мы находим рациональные объяснения, списывая их на изъяны воспитания или оправдываясь добрыми намерениями.

Самоотвержение начинается с полного, ведущего к покаянию признания своих внутренних опаснейших изъянов. Невзирая на все свои достижения, на всю утонченность, на все замечательные черты характера (за которые меня, даже хвалят люди), я должен прийти к смирению, признав себя таким же, как все, кто когда-либо жил на земле.
Я – ГРЕШНИК.
Более труднопреодолимый камень преткновения в христианстве трудно себе и представить. Вдохновлять людей с помощью христианской этики любви – относительно легко. Либеральный гуманизм, в основном, базируется и играет на подобных чувствах.

Однако все механизмы самозащиты внутри меня (а у вас?...) с криком противятся этому болезненному, неприятному и отталкивающему шагу: признать себя грешником. Этим шагом я лишаюсь всех приобретенных качеств своей личности и остаюсь просто бунтарем против Бога.

Но, о счастье! Я не остаюсь в этом уничиженном состоянии. Паскаль сказал: «Христианство – странная вещь. Оно повелевает человеку признать себя ничтожным и даже – омерзительным, и в то же время призывает его желать быть подобным Богу. Без этих противовесов столь высокое положение сделало бы его ужасно тщеславным, а подобное уничижение – страшно несчастным». Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать.

Пройдя через унизительный акт потери себя, в ходе которого мы отказываемся от защитной гордости, мы вдруг обнаруживаем, что приобрели новую сущность: то возвышенное состояние, которое апостол Павел описывает словами «во Христе». Нам больше не нужно отстаивать свои мысли, ценности и поступки. Мы обменяли их на сущность, данную нам, как Божьим детям. Я отказываюсь от ответственности устанавливать собственные этические стандарты и самому формировать свое жизненное кредо.

Наше чувство соперничества быстро гаснет. Нам больше не нужно, стиснув зубы, пробиваться в жизни, набирая очки в попытке доказать, что мы на что-то способны. Теперь, в пределе стремлений, моя роль – являть Бога, то есть жить так, чтобы окружающие увидели Иисуса и Его любовь, а не демонстрировать какой-то новый набор качеств, отделяющих меня от мира.

Я нашел только одно, что этот процесс – благотворный, расслабляющий и неизменно полезный. Мы все не до конца осознаем это, однако я уверен, что степень, в которой мы будем это осознавать, и будет определять наше душевное здоровье. Напряжение и тревога вспыхивают во мне в тот момент, когда я вновь окунаюсь в борьбу за самоутверждение в этом захлестнутом конкуренцией мире, и забываю, что живу для единственного Зрителя – Христа.

Раньше моим основным стремлением жизни было представить себя в ярких красках и основательно наполненным знаниями, чтобы каждый, кто увидит это, был впечатлен. Теперь же я вижу, что моя роль – быть зеркалом, ясно отражающим, Божий образ.