БЕЗУМИЕ

Глава IV. ЗАТМЕНИЕ РАЗУМА

Матвей некоторое время бродил по поляне, присматриваясь, кто и чем занят. Потом подошёл к группе общинников возле загадочного хвойного гиганта в два десятка метров высотой. Несколько крупных шишкоплодов висели так низко, что только нужно было протянуть руку и сорвать их.

– Что же за фрукт такой? – озадаченно спросил подошедшего ведуна Виталий. – Давай попробуем?

Чёрная Рука пожал плечами:

– Кто его знает… Вид у него аппетитный, но не ядовитый ли?

Они стали обсуждать, насколько безопасно потреблять это в пищу. Но прежний голод и нехватка витаминов заставляли общинников жадно поглядывать на плоды местной флоры.

– А-а, – протянул с улыбкой Чёрная Рука и махнул рукой, – на людях и смерть хороша. Ну, брашно!..

Он решительно сорвал висевший рядом шишкоплод и надкусил. Неуверенно пожевал, пробуя на вкус:

– Да нет, очень даже вкусно, хотя не совсем понятно – сладковатый и с горчинкой одновременно…

Ещё несколько минут товарищи внимательно смотрели на Чёрную Руку. Да вроде, не упал замертво! И все кинулись лакомиться странными, но вкусными фруктами.

*****

Ещё издали Высокая Скала услышал за деревьями многоголосый хохот. Он вместе с остальными разведчиками уже был близок к стоянке общинников. Все переглянулись: что бы это значило?

Когда они вышли на поляну, где располагался лагерь, им предстала странная до жути картина: общинники бессмысленно бродили между палаток и костров и безумно хохотали! Все поголовно – и мужчины, и женщины.

Они превратились по некой причине в каких-то безвольных существ и смеялись, вглядываясь расширенными зрачками в нечто невидимое перед собой.

Иных общинников сотрясал настолько громкий смех, что они начали валиться обессиленные наземь. При этом они продолжали глупо улыбаться, погружённые в умопомрачительном состоянии.

Тут подскочил с виноватым видом Илларион:

– Я даже не успел заметить, как они наелись этих гадских плодов! Пытался им запретить, да куда там!.. Отец говорил мне о каком-то «безумном» дереве, плоды которого нельзя есть. Теперь понятно, о чём шла речь, – он указал на те загадочное полулиственные-полухвойные деревья, которые так удивили всех раньше.

Вождь заметил, что некоторые из соплеменников всё ещё тянутся к ветвям неведомого дерева с шишкоплодами. Правда, дерево отличалось высотой, и у него был гладкий ствол. Поэтому взобраться на него было невозможно, а все шишкоплоды внизу люди уже съели.

Владислав и его друзья оказались в замешательстве – они никак не могли сообразить, что предпринять в данной ситуации. Они начали тормошить общинников, пытаясь привести в чувство.

Вождь тряс Матвея и даже нанёс ему несколько пощёчин. Напрасно! Тогда он кинулся к Грете, однако и она не узнавала его. Высокой Скале стало страшно от непонятных изменений в разуме любимой.

Но ещё страшней было то, что он ничем не мог ей помочь! Он сбегал к реке и в ладонях принёс воду, плеснул Грете на лицо, затем растёр его. Увы, никаких изменений. Лицо девушки, как и других, оставалось бледным.

Илларион, Унго и Васильич также лили воду на одурманенных людей. Но те не узнавали соплеменников, более того, они настолько впали в глубокую прострацию, что даже не реагировали на физическую боль. Васильич с досадой махнул рукой:

– Ёлы-палы! Дай бог, чтобы наши друзья не отравились смертельно. Как мы их, Влад, будем приводить в чувство?

– Видимо, они отравились алколоидами в этих плодах, – заключил Вацлав. – Всем срочно надо промыть желудки, и у меня есть для этого немного марганцовки. Но как их успокоить?!

Высокая Скала задумался, глядя на сюрреалистическую сцену вокруг себя: «Да-а… Никогда не стóит надеяться на обманчивый покой. Лихо ждёт тебя, когда ты наиболее беспечен. И на самотёк никакие дела нельзя пускать!

Какие последствия будут от этих шишкоплодов, трудно представить: всё обойдётся лёгким отравлением, или мои друзья вдруг впадут в бешенство? Или – что пострашнее! – не умрут ли они в мучениях?».

Вождь кивнул своим друзьям:

– Где у нас верёвки? Всех быстрее вязать! И промоем им желудки даже через силу.

Полчаса возни, и, наконец, все отравившиеся общинники лежат рядком на траве. Иные спали, блаженно посапывая, иные наоборот впадали в неистовство, нервно суча ногами и пытаясь выпутаться, с их уст срывались нечленораздельные звуки. Лишь через сутки общинники начали приходить в себя.

Удивительно, но они не помнили происшедшего с ними! Они не помнили и причин, по которым с ними произошла необъяснимая метаморфоза. Отрадно было лишь то, что никаких других последствий в сознании общинников не наблюдалось.

Впрочем, кроме мрачного настроения всех ещё долго мучило расстройство желудка. И Виталий, выбираясь в очередной раз из кустов, с досадой бормотал:

– Чтоб тебя такой понос мучил всю жизнь, шаман ты наш ненаглядный!..

*****

Поутру вождь собрал общинников и усадил их на поляне. После указал на высившиеся рядом три «безумных» дерева и грозно сказал:

– Никогда, слышите, никогда не приближайтесь к ним! И не вздумайте рвать их плоды. Вы все посходили с ума, и даже не помните, что с вами происходило.

В следующий раз кто-то кинется в речку или пропасть, и остальные не успеют даже спасти его! Берегитесь этих деревьев. Мы сейчас же срубим их и сожжём.

Сразу же после Совета Общины и завтрака все принялись за работу. Рубили хвойных исполинов достаточно долго. Древесина отличалась необычайной твёрдостью, а ствол едва обхватывал один человек.

Топоры тупились, и часть общинников затачивала лезвия на камнях. Другие рубили, обливаясь пóтом, словно с похмелья, и чертыхаясь.

Васильич, Вацлав и Илларион тоже работали, одновременно присматривая за остальными. Высокая Скала посовещался с ними втайне от других, и они пришли к выводу, что нельзя людям давать собирать шишкоплоды – мало ли кому вновь захочется попробовать их!

Поэтому Унго быстро наполнил шишкоплодами корзину, отнёс их к речке и выкинул. Чёрные крупные плоды поплыли по бурным волнам в неизвестность.

Только к вечеру, когда дневное светило уже уходило на покой, «безумные» деревья были срублены. Все стали возвращаться к кострам.

Поленья из зачинщика неожиданного несчастья получились отменные – костёр трещал вовсю, приправленный быстро сгорающей хвоей. Настроение у общинников после еды приподнялось, и все начали снова обсуждать последние события.