Глава VIII. НА ПОРОГЕ ИНОГО БЫТИЯ
…С глухим стуком большущий камень закрыл вход. Наступила полная тишина и мрак. Владислав прислушался, как удаляются шаги Матвея. В более абсурдную ситуацию он ещё не попадал. Его по доброй воле замуровали практически в могиле.
Конечно, он знал о мистических обрядах древних племён. Но испытать это на собственной шкуре? Он никогда не представлял, что нечто подобное случиться с ним. Да и будет ли результат, коли выдержит психика? Как сумел этот ведун убедить его в обязательности этих поступков?
Владислав наощупь достал спички, зажёг свечу. Пламя осветило пещерку диаметром метра в три. По высоте человек мог в ней подняться, но не больше.
Итак, ему предстояло оставаться здесь на неопределённое время. Забавно, однако… Конечно, в таком небольшом пространстве обычно неплохо остаться наедине со своими мыслями. И Матвей предупредил:
– Ты сам почувствуешь срок. И тогда я вернусь.
Тут парню о себе напомнил желудок, недовольно забурчав. Перед тем Владислав прошёл очищение, сутки не ел и не пил. Он сглотнул голодную слюну, вновь недовольно подумав: «Не опрометчиво ли было довериться Матвею?
Да ещё он соорудил мне на голове непонятную причёску. Видали бы общинники, повеселились от души!»
Владислав потрогал на макушке пучок длинных волос, завязанных узлом: «Это, мол, у славян называлось на`уз, и без него, видите ли, в инициации никак нельзя! Что ж, придётся до конца пройти этот странное испытание».
Парень заметил в нише глиняный горшок с деревянной крышкой. Чёрная Рука сказал, что испить из него можно лишь в случае крайней необходимости.
Владислав взял горшок, приоткрыл крышку. Там плескалась тёмная жидкость, пахнувшая пряностями. Конечно, это не еда, но можно всё-таки слегка успокоить алчущий желудок… Ладно, ст`оит потерпеть. Он сел, скрестив ноги на взятый с собой коврик.
Владиславу показалось, он сидел достаточно долго. Хотя подозревал, что определить течение времени в глухой тёмной кавернe – безнадёжное дело. И, кроме того, кишка кишке била по башке, дёргаясь в голодных судорогах.
Исходя из прошлых медитативных упражнений, он решил применить технику буддистов, обратив всё внимание на дыхание в дань-тяне. А управлять своим дыханием в тёплом и влажном закрытом пространстве было тяжело. Так хотелось во чтобы то ни стало вздохнуть развёрнутой грудью!
Потому сначала надо было отвлечься обычными мыслями о прошлой жизни. В воспоминаниях он просидел ещё некоторое время, и, когда дыхание успокоилось, перешёл к медитации.
*****
Очнувшись, Владислав начал растирать затёкшие руки и ноги. Растёр и лицо, после чего сознание вернулось к парню полностью. А с ним вернулось чувство голода.
Из-за этого невыносимо сосущего под ложечкой чувства по телу растекалась отвратительная слабость. Голова слегка кружилась. «Мне не хватает воздуха, – подумал Владислав. – Надо подкрепиться напитком. Может быть, он взбодрит?»
Жидкости в посудине плескалось не так уж и много. На языке чувствовался терпкий привкус. Но выбора не было, а жажда уже начала подпирать. Владислав сделал несколько глотков: «Что за гадость намешал эта Чёрная Рука?
Дрянь, конечно, но придётся немного оставить на потом – неизвестно, сколько придётся тут терпеть». Вдруг в его голове словно сверкнула молния, и сознание на миг померкло. Невидимый внутри удар был настолько силён, что Владислав опрокинулся на спину.
Сколько ещё истекло времени – несколько минут или час-два – было абсолютно непонятно. Он с усилием приподнялся на правой руке, приоткрыл глаза. И его охватил ужас…
Напротив Владислава возвышалось жуткое человекообразное существо. Всё оно было покрыто длинной серой шерстью, голова была явно волчьей. Хотя удлинённый нос представлял нечто среднее между человеческим и волчьим.
Создавалось впечатление, будто из-за огромных размеров чудище уходит куда-то сквозь потолок. Из крупной пасти, усеянной множеством острых зубов, стекала слюна. Зато глаза, вроде бы, человеческие, горели бешенством.
Их прямой дикий взгляд словно проникал в самую глубину вождя. Человеческие, но слишком большие конечности, заканчивались также лапами волка. Они делали какие-то кругообразные движения, и в то же время будто хотели дотянуться до Владислава. Чудовище хрипло зарычало.
От этого рыка и ненормального взгляда парню стало не по себе. Он вжался в земляную стенку за спиной. Его бросило в жар, а дыхание спёрло. Сердце бешено колотилось, а пальцы напряжённо хватали землю.
Всё происходящее словно колебалось в тумане. Ещё немного, и монстр дотянется до Владислава. И тут в его уме вспыхнули наставления Матвея. Он почти выкрикнул заветные слова:
– Великий дух, я твой душой и телом, будь мне братом!
И стал бесчисленное количество раз повторять:
– Аз есмь вовк, аз есмь вовк, аз есмь вовк… (Я есть волк…)
Видение заколыхалось и… стало растворяться в мареве. Когда оно исчезло совсем, Владислав облегчённо вздохнул. «Чёртов ведун, – с досадой подумал он. – Я уже не пойму, то ли меня кто-то в яви хотел сожрать, то ли мне это лишь чудится».
Внутри ощущалась полная пустота. Пропало даже чувство голода. В такой прострации парень просидел совершенно непонятно сколько часов. Голова нещадно болела.
Наконец, сквозь забытье Владислав опять услышал глухой скребущий стук – это отодвинулся камень, приваленный ко входу. В проёме появился Чёрная Рука.
Он молча поманил Владислава. Со своей стороны, Владислав тоже без слов пополз к выходу – он должен был молчать до определённого момента.
Ведун вручил ему лук и нож Бай-Чжи, после подвёл коня из табуна Васильича. Теперь Владислав должен был отправиться в лес на охоту.
*****
Через пять дней Владислав, едва не валясь от усталости, вернулся обратно. Он бросил ожидавшему возле костра ведуну убитого волка. Чёрная Рука по-прежнему молчком поднял добычу за хвост и ударом ножа отсёк его у зверя. Затем молча пригласил к костру, где уже нагревалась тамга.
Когда тамгу раскалилась докрасна, ведун глянул на вождя общинников, как бы спрашивая: «Ты готов?» Тот скинул с себя шкуру росомахи, подставил левое плечо, кивнув в ответ.
Чёрная Рука вложил в зубы Владислава палку и сразу же приложил к плечу раскалённое железо. От пронзающей боли вождь глухо замычал и чуть не перекусил палку. Но – вытерпел. И сразу же ведун налил на жжёное мясо отвар чистоплота.
Предупреждённые заранее общинники уже встречали вождя и ведуна. Чёрная Рука вёл под уздцы коня, на котором сидел Владислав с волчьим хвостом у пояса. Общинники помчались им навстречу, крича: «Волка везут! Бей его!» И начали со смехом и улюлюканьем хлестать вождя.
Тот, в свою очередь, лишь молча уклонялся от ударов и пытался, никого не задевая, проскочить через ограду поселения. Таким образом, общинники имели возможность отхлестать своего верховного и посмеяться над ним, чтобы впредь это уже не повторялось никогда.
Владиславу удалось-таки перескочить через ограду и остановиться перед Советом Общины. Васильич вытянул вперёд хомут: «Пролезай!» Под громкий смех окружающих и хлопанье в ладоши Владислав с трудом протиснулся сквозь хомут.
Чёрная Рука обнажил плечо вождя со знаком общины и торжественно провозгласил:
– Клянёшься ли, что отныне ты, как наш вождь, будешь заботиться о соплеменниках, как о самом себе, защищать их душой и телом?
– Клянусь, – кратко и совершенно серьёзно сказал Владислав и поднял правую руку. В эту минуту он окончательно понял, что лишь смерть сможет отделить его от жизни общины.
– А теперь, – продолжил ведун, – оглашаю новое имя нашего вождя. Он – Высокая Скала! Прошу любить и жаловать.
– Быть добру, – поддержали его члены Совета. И все остальные опять радостно закричали. Одновременно Матвей вручил новоназванному освящённый особым обрядом личный амулет. На том обереге старославянским шрифтом значилось имя посвященного, которое отныне он был обязан носить всегда.
*****
Это было странно и удивительно. Новое имя заставляло жить по-иному. Оно прибавляло вес в обществе и собственных глазах. Высокая Скала даже был более, чем уверен: его судьба изменилась в другую сторону.
Отныне он стал возвышаться над всеми не только в прямом, но и переносном смысле. Он стал действительно твёрд в своих поступках. Разумеется, порой его по-прежнему мучили малоразрешимые вопросы, как и любого смертного. Но внешне он старался выглядел непоколебимым – ведь разъедающие сомнения заставляют опускать бьющую руку.
«Коли судьба человека меняется с изменением имени, – размышлял вождь, – почему бы не измениться и судьбе нашей общины, малой частичке оставшегося человечества?»
Лиминалий (Лиминалис — от латинского слова Liminalis – «порог», которое используется при описании процесса инициации у древних племён) проводился также с теми молодыми мужчинами, которые пожелали стать дружинниками. Они также проходили испытания через пребывание в пещере, охоту на волков, прижигание тамгой, насмешки окружающих и клятву общине.
Дружинников отличали от остальных тотемный знак на плече и волчий хвост на поясе. Отныне они становились членами особого «волчьего» союза.
Вслед за Владиславом получил новое имя и его первый помощник – Иван: отныне он стал Свирепым Вепрем. Это вполне подходило ему за несколько вспыльчивый нрав.
И оберегом ему служил на широкой груди клык огромного секача, которого он лично добыл на охоте. А Виталий за свою легконогость стал Быстрым Оленем, и оберегом у него, соответственно, был рог оленя.
А вот протестант Гюнтер категорически отказался изменять своё имя:
– Aber, aber – ich habe Angst ums Seelenheil! (Ну-ну, я боюсь потерять свою душу! — нем.)
Дальше следовала пространная тирада, что все это – heidnisch (языческое — нем.) И с ним соглашались остальные иностранцы.
Читать следующую главу «Единый Бог»
Глава из книги «Шамбала — путь в никуда»
Автор Анти Фимас (Anti Phymas)
(Текст книги адаптирован под интернет)
Свежие комментарии