Меня всегда удивляла лаконичная полнота Библии. В науке принято считать, что любая теория может считаться состоявшейся, если она подтверждается на практике, например, в эксперименте. Утверждение вроде бы разумное, но половинчатое. Научная теория может считаться состоявшейся, если она получает свое подтверждение не столько в эксперименте, сколько в Библии.
Это не означает, что в Библии должны содержаться все частности нашей действительности, но она открывает суть бытия так, как это было угодно Богу.Мне хотелось бы предложить для обсуждения одну тему так, как это мне видится. Читая 1-е послание апостола Павла к коринфянам, я невольно усмотрел в нем методологию современного нам научного познания. Невольно возник вопрос: а Павел сам понял суть того, что написал? Дело в том, что Библия, как обычно, пошла дальше человека (пишущего или читающего). И появилась новая задача. Первые семь стихов 13-ой главы 1-го послания к коринфянам говорят о свойствах любви, ее полномочиях и возможностях, ее отличительных чертах. Все эти сравнения глубоко трогают своей силой, воодушевлением и простотой. Написано очень ясно и глубоко. Парадоксы начинаются с восьмого стиха: «Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». Умолкающие языки и упраздняемое знание можно в той или иной мере понять, исходя из объяснений самого Павла: «Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое».
Методология научного познания в наше время описывается Павлом в 12 стихе: «Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно…». У нас принято считать (по крайней мере так учили меня в школе), что математика – это царица наук, а физика – наука точная. Сейчас мне больше хочется склониться к мысли, что математика – это не столько наука, сколько ее язык и методология, а физика для познания мира использует модельные представления. Это модели самого различного уровня – в том числе и физико-математические, опирающиеся в общем случае на системы интегро-дифференциальных уравнений и наложенные на них при построении модели дополнительные условия. Такая модель может быть адекватной только в той мере, в которой это необходимо автору и только в той мере, в которой он в состоянии провести анализ. Вот такая точность. Конечно, техника работает, теории подтверждаются опытом, но проходит время, и появляются более точные, а то и принципиально другие модельные представления о мире. Удивительно, но ведь «тусклое стекло», о котором сказано устами апостола, это и есть математика – тот самый инструмент, позволяющий «гадательно» познавать мир, язык, на котором можно «беседовать» с природой и мирозданием. А другого пути внегадательного познания человеку не предложено. Нам дано видеть образы. Однако Павел пишет дальше: «…Тогда же (увидим) лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Это – будущее. Это и есть упразднение модельного миропонимания и замены знания модельного и интуитивного познанием лицом к лицу, то есть так как на самом деле создано Богом. И, наконец, последний парадокс: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». Вот таким образом описание любви у апостола Павла незаметно и недвусмысленно переходит в описание познания и завершается очень просто и глубоко. Так что же такое любовь? Я бы дерзнул сказать, что этот и есть на сегодняшний день образное познание лицом к лицу, то есть альтернатива математическому мышлению. А если это так, то и в математике должны возникать соответствующие выводы.
Свежие комментарии