Отец Виллигис Йегер
Писание можно читать и толковать совершенно по-разному. Можно спорить об его исторической достоверности, так ли все происходило в действительности, как там написано. Можно попытаться понять символы, которые постоянно в нем используются, например символы воды, пищи, снопов.
Его можно понимать с чисто моральной точки зрения: оно говорит, что следует изменить жизнь.
Но также его можно понимать мистически: что находится по ту сторону слов? что есть конечная действительность, на которую ссылаются все слова?
Слова Писания не что иное, как перст, указующий на луну, но не сама луна. Оно что-то вроде географической карты, но не сам ландшафт, по которому можно бродить.Географическая карта показывает сверх того, что на ней есть. Тот, кто следует по пути созерцательности, должен остерегаться того, чтобы не принять палец за луну, а географическую карту за ландшафт.
Мистическое значение Писания скрыто в словах, но не является тайной. Мы должны сами познать содержание. Таким образом, мистические выкладки являются сердцем Священного Писания. Писания являются мистическими, потому что они произошли из мистического познания. Мы также можем иметь это познание, поскольку и в нас скрыты к тому способности. Все мистическое в нас — это Божественная Жизнь.
В этом же смысле трактуется притча об отце и двух сыновьях.
Перед нами представлены три характера. Отец — это наша истинная личность, Божественное в нас — природная сущность. Младший сын символизирует наше маленькое «я». Проще всего идентифицировать себя с ним.Он ведет себя так же, как обычно ведем себя мы, пока не узнаем, кто мы есть на самом деле. Мы думаем и действуем дуалистически, эгоцентрично, нарциссически. Старший сын также является нашим маленьким «я», но уже узнавшим о своей истинной сущности теоретически. Его познание еще не является совершенным. Его теоретическое прзнание еще находится в плену дуалистического мышления.
Данная притча — это история нашей собственной трансформации (преображения). Она показывает путь, по которому нам следует идти, и одновременно является зеркалом, в котором мы можем увидеть этот процесс.
Три фигуры показывают нам различные уровни нашего преобразовательного процесса.
∙ Отец является присутствующим, свободным, полным сострадания и доброжелательности. Нет никаких ссылок на то, что отец хочет удержать своего сына от авантюр. Он не читает ему морали. Также он не упрекает старшего сына за его зависть. Притча просто говорит, что он разделил имение.
Он свободен: отец не проявляет никакой зависимости от своих сыновей или привязанности к ним. Он не использует их для себя. Младший сын хотел получить свою часть наследства, и он ее получил и смог уйти. Отец не спрашивает, для чего тот хочет ее использовать, и не дает никаких полезных наставлений. Разорившийся младший сын возвращается обратно. Отец ни в чем его не упрекает и не спрашивает, где тот был, а с радостью принимает его. Старший сын обижается: отец не осуждает его и не обвиняет в зависти. Он наполнен состраданием. Индифферентность и свобода отца не означают, что он не испытывает сострадания. Больше всего им движет сострадание. Он не обращает внимания на себя. Его бытие принадлежит сыновьям. Он не раздумывает долго о том, что ему делать. Он действует от полноты познанной жизни.
У него ясный взгляд: он обладает чистым взором, о котором нам рассказывают благовествования. Этот чистый взор ничем не затуманен, не имеет предубеждений; он видит действительность такой, какая она есть на самом деле. В притче это означает, что он увидел возвращающегося сына еще тогда, когда тот был далеко.
У младшего сына ярко выраженное сознание своего «я». Это сознание нашего маленького «я», которое течет, как волна в океане. Волна может радоваться так, как будто она отдельна от океана. Она, вероятно, даже думает, что может жить вне океана. Она даже, смотря по обстоятельствам, считает океан огромным препятствием для свободы и для ее собственной жизни. Младший сын хотел быть отдельным личностным «я», он хотел быть независимым. Он хотел иметь что-то исключительно для себя. Сознание маленького «я» надеется познать «себя» отдельно от всего остального. Маленькое «я» хочет иметь что-то «свое собственное». Оно противится целостности, но от этого возникает неуверенность. Маленькое «я» полагает, что ему чего-то не хватает, поэтому оно все снова и снова отправляется на поиски, ибо всего, чего оно достигло, в конце оказывается недостаточным.
Такой путь поневоле ведет к беде. Страдание — это естественное следствие отделения, желания владеть только для одного себя. Такое страдание имеет большое значение. Только гнет страдания может вывести нас на правильный путь. Страдание — это отличительный признак эго. Можно скрыть его эгоизм, но не последствие эгоизма — страдание. Существует народная мудрость, которая гласит: «Ты можешь даже скрыть огонь, но что ты будешь делать с дымом?».
Также и старший сын представляет маленькое «я». Но его «я» скрыто в тени. Он живет рядом с отцом, рядом с природной сущностью. Он остался дома и делает все, что скажет отец. Его «я» нуждается в поощрении отца. Оно является для него источником безопасности, оберегает его от затухания и придает ему значимость. Старший сын еще не осознал, что носит отца в себе и что то, что он видит снаружи, он должен искать в себе. Его индивидуальное «я» и сама Истинная Личность еще разделены.
Старший сын считает себя лучше младшего. Он не наделал глупостей, которые совершил младший брат. Он не считает, что нужно искать свое счастье во внешнем мире, но он также искал счастье снаружи, а именно: у своего отца. Но он недоволен отцом. Он недоволен всей ситуацией. Его поведение при возвращении младшего брата показывает, что он чувствует себя в опасности. Он полагал, что его благонравие гарантирует ему благосклонность отца, утверждение его «я».
Пока человек получает внимание, он чувствует себя хорошо. Благонравие из страха потерять любовь не является добродетелью. Это такая же ситуация, с которой Иисус все время сталкивался в общении с фарисеями. Они считают себя теми, кто остался дома, кто ближе всех находится к Богу; теми, которые делают все, что им предписано, и поэтому уверены в Его благосклонности. В таком случае религия может быть огромным препятствием для последнего шага к полному освобождению от эго. Эго может быть таким уравновешенным под крылом Отца, что оно и остается эго. Именно потому, что оно такое уравновешенное в своей «сыновности», часто не удается сделать последний шаг к освобождению.
Эта притча является историей нашей собственной трансформации. Мы происходим от Бога, который «является всем и во всем» (св.ап.Павел). Путешествие начинается с поиска нашей идентичности. Кто мы такие?Младший брат ищет решения в погоне за счастьем извне. Старший брат ищет счастья в признании. В пути оба познают нужду своей мнимой независимости и осознают крах своего «я».
Всех благ тому человеку, который вовремя покончил со своими поисками и осознал, что должен повернуть обратно.
Всех благ тому человеку, гнет страдания которого настолько сильный, что он ничего больше не может сделать, как только повернуть назад.
Наш путь — как путь бумеранга, который возвращается к исходному пункту.Но просто возвращения недостаточно: мы должны быть без остатка поглощены нашей истинной личностью, Богом.
Отец — источник жизни для обоих сыновей. Они все имеют от него. Поиск независимости является иллюзией и ведет к отчуждению. Возвращение ознаменовывается парадным одеянием, кольцом, новой обувью и праздником. Со старшим сыном также совершается трансформация. Он осознает, что ему принадлежит все, что имеет отец, что нет никакого разделения. Что он составляет единое целое со своим отцом. Пока же он жаждет награды, поощрения и признания, он живет раздельно.
Праздник в конце притчи — это полнота трансформации. Теперь они единое целое: отец, старший сын и младший сын. Притча — это наша собственная история, рукопись нашей жизни. Она должна помочь нам раскрыть себя и через все размышления найти себя в единении. Тогда мы познаем всё, как выражение нашей сущности, как формы проявленности Бога. Тогда не будет больше доброго и злого, высшего и низшего, богатого и бедного. Тогда будет один на всех закон, который мы, люди, называем Любовью. «Люби Бога и делай тогда то, что ты хочешь!»
Но также его можно понимать мистически: что находится по ту сторону слов? что есть конечная действительность, на которую ссылаются все слова?
Слова Писания не что иное, как перст, указующий на луну, но не сама луна. Оно что-то вроде географической карты, но не сам ландшафт, по которому можно бродить.Географическая карта показывает сверх того, что на ней есть. Тот, кто следует по пути созерцательности, должен остерегаться того, чтобы не принять палец за луну, а географическую карту за ландшафт.
Мистическое значение Писания скрыто в словах, но не является тайной. Мы должны сами познать содержание. Таким образом, мистические выкладки являются сердцем Священного Писания. Писания являются мистическими, потому что они произошли из мистического познания. Мы также можем иметь это познание, поскольку и в нас скрыты к тому способности. Все мистическое в нас — это Божественная Жизнь.
В этом же смысле трактуется притча об отце и двух сыновьях.
Перед нами представлены три характера. Отец — это наша истинная личность, Божественное в нас — природная сущность. Младший сын символизирует наше маленькое «я». Проще всего идентифицировать себя с ним.Он ведет себя так же, как обычно ведем себя мы, пока не узнаем, кто мы есть на самом деле. Мы думаем и действуем дуалистически, эгоцентрично, нарциссически. Старший сын также является нашим маленьким «я», но уже узнавшим о своей истинной сущности теоретически. Его познание еще не является совершенным. Его теоретическое прзнание еще находится в плену дуалистического мышления.
Данная притча — это история нашей собственной трансформации (преображения). Она показывает путь, по которому нам следует идти, и одновременно является зеркалом, в котором мы можем увидеть этот процесс.
Три фигуры показывают нам различные уровни нашего преобразовательного процесса.
∙ Отец является присутствующим, свободным, полным сострадания и доброжелательности. Нет никаких ссылок на то, что отец хочет удержать своего сына от авантюр. Он не читает ему морали. Также он не упрекает старшего сына за его зависть. Притча просто говорит, что он разделил имение.
Он свободен: отец не проявляет никакой зависимости от своих сыновей или привязанности к ним. Он не использует их для себя. Младший сын хотел получить свою часть наследства, и он ее получил и смог уйти. Отец не спрашивает, для чего тот хочет ее использовать, и не дает никаких полезных наставлений. Разорившийся младший сын возвращается обратно. Отец ни в чем его не упрекает и не спрашивает, где тот был, а с радостью принимает его. Старший сын обижается: отец не осуждает его и не обвиняет в зависти. Он наполнен состраданием. Индифферентность и свобода отца не означают, что он не испытывает сострадания. Больше всего им движет сострадание. Он не обращает внимания на себя. Его бытие принадлежит сыновьям. Он не раздумывает долго о том, что ему делать. Он действует от полноты познанной жизни.
У него ясный взгляд: он обладает чистым взором, о котором нам рассказывают благовествования. Этот чистый взор ничем не затуманен, не имеет предубеждений; он видит действительность такой, какая она есть на самом деле. В притче это означает, что он увидел возвращающегося сына еще тогда, когда тот был далеко.
У младшего сына ярко выраженное сознание своего «я». Это сознание нашего маленького «я», которое течет, как волна в океане. Волна может радоваться так, как будто она отдельна от океана. Она, вероятно, даже думает, что может жить вне океана. Она даже, смотря по обстоятельствам, считает океан огромным препятствием для свободы и для ее собственной жизни. Младший сын хотел быть отдельным личностным «я», он хотел быть независимым. Он хотел иметь что-то исключительно для себя. Сознание маленького «я» надеется познать «себя» отдельно от всего остального. Маленькое «я» хочет иметь что-то «свое собственное». Оно противится целостности, но от этого возникает неуверенность. Маленькое «я» полагает, что ему чего-то не хватает, поэтому оно все снова и снова отправляется на поиски, ибо всего, чего оно достигло, в конце оказывается недостаточным.
Такой путь поневоле ведет к беде. Страдание — это естественное следствие отделения, желания владеть только для одного себя. Такое страдание имеет большое значение. Только гнет страдания может вывести нас на правильный путь. Страдание — это отличительный признак эго. Можно скрыть его эгоизм, но не последствие эгоизма — страдание. Существует народная мудрость, которая гласит: «Ты можешь даже скрыть огонь, но что ты будешь делать с дымом?».
Также и старший сын представляет маленькое «я». Но его «я» скрыто в тени. Он живет рядом с отцом, рядом с природной сущностью. Он остался дома и делает все, что скажет отец. Его «я» нуждается в поощрении отца. Оно является для него источником безопасности, оберегает его от затухания и придает ему значимость. Старший сын еще не осознал, что носит отца в себе и что то, что он видит снаружи, он должен искать в себе. Его индивидуальное «я» и сама Истинная Личность еще разделены.
Старший сын считает себя лучше младшего. Он не наделал глупостей, которые совершил младший брат. Он не считает, что нужно искать свое счастье во внешнем мире, но он также искал счастье снаружи, а именно: у своего отца. Но он недоволен отцом. Он недоволен всей ситуацией. Его поведение при возвращении младшего брата показывает, что он чувствует себя в опасности. Он полагал, что его благонравие гарантирует ему благосклонность отца, утверждение его «я».
Пока человек получает внимание, он чувствует себя хорошо. Благонравие из страха потерять любовь не является добродетелью. Это такая же ситуация, с которой Иисус все время сталкивался в общении с фарисеями. Они считают себя теми, кто остался дома, кто ближе всех находится к Богу; теми, которые делают все, что им предписано, и поэтому уверены в Его благосклонности. В таком случае религия может быть огромным препятствием для последнего шага к полному освобождению от эго. Эго может быть таким уравновешенным под крылом Отца, что оно и остается эго. Именно потому, что оно такое уравновешенное в своей «сыновности», часто не удается сделать последний шаг к освобождению.
Эта притча является историей нашей собственной трансформации. Мы происходим от Бога, который «является всем и во всем» (св.ап.Павел). Путешествие начинается с поиска нашей идентичности. Кто мы такие?Младший брат ищет решения в погоне за счастьем извне. Старший брат ищет счастья в признании. В пути оба познают нужду своей мнимой независимости и осознают крах своего «я».
Всех благ тому человеку, который вовремя покончил со своими поисками и осознал, что должен повернуть обратно.
Всех благ тому человеку, гнет страдания которого настолько сильный, что он ничего больше не может сделать, как только повернуть назад.
Наш путь — как путь бумеранга, который возвращается к исходному пункту.Но просто возвращения недостаточно: мы должны быть без остатка поглощены нашей истинной личностью, Богом.
Отец — источник жизни для обоих сыновей. Они все имеют от него. Поиск независимости является иллюзией и ведет к отчуждению. Возвращение ознаменовывается парадным одеянием, кольцом, новой обувью и праздником. Со старшим сыном также совершается трансформация. Он осознает, что ему принадлежит все, что имеет отец, что нет никакого разделения. Что он составляет единое целое со своим отцом. Пока же он жаждет награды, поощрения и признания, он живет раздельно.
Праздник в конце притчи — это полнота трансформации. Теперь они единое целое: отец, старший сын и младший сын. Притча — это наша собственная история, рукопись нашей жизни. Она должна помочь нам раскрыть себя и через все размышления найти себя в единении. Тогда мы познаем всё, как выражение нашей сущности, как формы проявленности Бога. Тогда не будет больше доброго и злого, высшего и низшего, богатого и бедного. Тогда будет один на всех закон, который мы, люди, называем Любовью. «Люби Бога и делай тогда то, что ты хочешь!»
Свежие комментарии