ЗАВЕТ НОВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ
Весь мир, некогда бывший христианским, бурлит, ежегодно выплескивая из котла своих религиозных поисков сотни новых сект, тысячи книг внезапно появившихся учителей, гуру, контактеров, чудотворцев, пророков и просто живых Богов. Труд (1.7.95) сообщил, что на территории России, как утверждают статистики, действует сегодня около 300 000 народных целителей, ясновидящих, магов и астрологов. Триста тысяч святых и пророков! Спустя всего пять лет после отмены в России государственного безбожия уже на каждых триста пятьдесят человек приходится один богоизбранный чудотворец! И это вполне близко к стандартам современного цивилизованного мира по утверждению американского сектолога Г. Дж. Берри в одном только Лос-Анджелесе около тысячи активных контактеров. И информация, которая поступает ко всем этим людям из глубин Космоса, в принципе одна пора отложить в сторону Евангелие и перейти к оккультизму, который и будет Третьим Заветом.
А возможно ли что-то действительно новое в религиозной истории человечества после Нового Завета? Может ли в принципе возникнуть некоторое более высокое представление о Боге, чем-то, которое изложено на евангельских страницах?
Предположим, что все это возможно. Предположим, что в разных религиях мира хранятся кусочки единой мозаики и их можно сложить воедино, чтобы получить, наконец, целостный образ Божества.
Однако очевидно, что на этом пути синтеза и эволюции должно быть сохранено все лучшее, что было обретено и закреплено в прежних религиозных поисках человечества.
Наверно, не нужно доказывать, что во всем многообразии религиозных учений и практик человечества те традиции, которые пришли к выводу о Едином Первоначале, сделали шаг к более высокому мировоззрению, чем те народы и культуры, что остались при политеистическом (многобожническом) мировосприятии. Всюду, где пробуждалась религиозная мысль, то есть всюду, где религиозная жизнь не сводилась к обрядовости, люди приходили к выводу о том, что все многообразие бытия имеет Единый Исток. Философия Древней Греции, равно как и мысль Древней Индии, пришла к выводу о том, что Божество Едино. О том же горячо проповедовали пророки Древнего Израиля - Бог Один.
Значит, синтез всего лучшего, что было наработано в религиозной эволюции человечества, должен строиться на основе монизма, то есть на предположении о божественном Едином, с которым как со своей Первопричиной и с основой связано все сущее.
Но монистическое мировоззрение само бывает разным. Есть школы пантеистические и есть теистические. Первое направление считает, что Единое Начало безличностно, второе полагает, что Его можно представлять как Личность.
Безличный Абсолют пантеистов - это некая абсолютная субстанция, которая не знает себя, не контролирует себя, не обладает самосознанием и волей. Бог не есть личность, а просто Энергия, подобная гравитации, пронизывающей всю Вселенную. Эта энергия не имеет ни свободы своих действий, ни их осознания, ни контроля над своими проявлениями. Во всем мире идет неосознаваемое многоликое воплощение Единой Энергии, которая проявляет себя и в добре и в зле, и в создании и в разрушении; ее частные проявления умирают, но она всегда остается собой, никого не жалея и никого не любя. Неподвижно Бесконечный и абсолютно Безграничный не может ни желать, ни думать, ни действовать.
Но есть понимание Бога как Личности. В таком богословии, характерном, например, для христианства и ислама, Бог бесконечен, вездесущ, не ограничен ни материей, ни временем, ни пространством. Бога нет ни в облаке, ни в другом каком месте. Он вне пространства, не подлежит ограничениям времени, не объемлется свойствами вещей. Ни частичкой своего существа не содержится Он ни в чем материальном, ни обнимает оного через ограничение материи или через деление Себя. Но при этом Он знает себя, владеет всеми своими проявлениями и действиями, обладает самосознанием, и каждое Его проявление в мире есть результат Его свободного решения.
Если мы мыслим Абсолют, мы должны Его мыслить как совокупность всех совершенств в предельной (точнее - беспредельной) степени. Относятся ли самоосознание и самоконтроль к числу совершенств? Да. Следовательно, и при мышлении об Абсолюте необходимо допустить, что Абсолют знает Сам Себя. Входит ли в число совершенств свобода? Очевидно, что из двух состояний бытия совершеннее то, которое может действовать свободно, исходя из самого себя, сознательно и с разумным целеполаганием. Следовательно, и при мышлении Абсолюта достойнее представить, что каждое Его действие происходит по Его свободной воле, а не по какой-либо неосознаваемой необходимости. Понимание Единого как свободной и разумной Личности более достойно, чем утверждение безликой Субстанции.
Непонятна пантеистическая логика, полагающая, будто при последовательном мышлении Бытия нужно лишать Абсолют способности самостоятельно мыслить, свободно и осознанно действовать, любить и творить. Признавать Бога безличным, безвольным и т. д. невозможно потому, что это значило бы ставить его ниже человека.
Пантеисты говорят, что мыслить Бога как Личность значит делать Его слишком антропоморфным, занижать Божество. Но ведь сами пантеисты считают, что Бог един со всем бытием. А если Божество вбирает в себя все, что только есть сущего, то почему же Оно, неотличимо тождественное с любым камнем, пнем, кометой и псом, не может быть похоже на человека? Если, по уверению пантеизма (всебожия), Божество едино со всем и является единственным субъектом всех мировых свойств и всех мировых процессов - то почему бы не быть ему и носителем высших человеческих свойств разума, целеполагания, сознания, любви и гнева? Почему при мышлении об Абсолюте надо умножать на бесконечность свойства бессознательного мира, то есть низшие свойства, а не возводить в бесконечную степень такие совершенства, как свобода, разум и любовь?
Когда христианское богословие утверждает, что Бог есть личность, оно на деле совершает отрицающую, ограждающую, защищающую работу. Сказать, что Божество лишено разума, любви, свободы, целеполагания, личностности, самосознания, значит предложить слишком заниженное, слишком кощунственное представление об Абсолюте. Следовательно, пантеизм отрицается христианской мыслью по тем же основаниям, по которым ею отвергаются языческие представления о богах как о существах телесных, ограниченных, не всеведущих и грешных. Утверждение личности в Боге есть утверждение полноты божественного бытия. Отрицание этой личностности означает не расширение, но, напротив, обеднение наших представлений о Боге.
Что такое объективированный разум без воли и без чувства? Для нас - все равно что ничто; в тысячу раз ужасней, чем ничто! Христианская критика пантеизма - это отрицание отрицаний. Нельзя запрещать Богу думать! нельзя запрещать Богу быть Личностью!
Христиане согласны с позитивными утверждениями пантеизма. Божество неограниченно и мир пронизан Божеством. Разница здесь будет лишь в том, что пантеисты скажут, что Бог в Своей сущ-ности проницает мир, а христиане - что Он проницает Своими энергиями. Это было бы не более чем спором о словах, если бы пантеистический тезис не влек некоторые весьма важные негативные последствия. Именно с этими отрицаниями пантеизма христиане не согласны. Мы не согласны с отрицанием в Боге личного разума, личной воли, а также надмирной свободы Бога. Понимание же Бога как Любви позволяет увидеть в Нем Личность и целеполагающий Разум.
Та религия, которая могла бы превзойти христианство, должна была бы сохранить понимание Бога как свободной и разумной Личности. Можно быть нерелигиозным и неверующим человеком, но все-таки понимать, что среди множества богословских концепций самая чистая, возвышенная, продуманная - та, которая возвещает Бог есть любовь.
Мир языческого политеизма в этой перспективе малоинтересен даже если и найдется там некий бог, любящий людей, то ведь все равно он есть лишь один дух из многих. И, скорее всего, не он вершит судьбы мироздания и не он занимает высший пост в иерархии богов. Пантеизм хоть и возвышается над мифами, тем не менее сразу же говорит, что никакой любви в Божестве быть не может.
У Закона кармы нет избранников и нет волевых актов - карма просто прядет свое. И у языческого мудреца, познавшего всю силу и безапелляционность Рока, оптимизм христиан, убежденных, что Бог есть Любовь, может вызвать лишь усмешку.
И здесь неизбежен выбор или принять Евангелие, которое возвещает, что Тот, через Которого все начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1, 3), пришел на Землю и стал человеком, или человек и его планета - не более чем свалка кармического мусора. Космос живет сам по себе и даже не знает, что где-то на его окраине страдает и на что-то надеется человек. Этот мир не становится полнее, если в него приходит человек, и он не беднеет, если человек из него уходит.
Христианин же за симфонией мира ощущает именно живую любовь, любящую Личность. Не просто Закон, не просто Разум, не просто гравитацию или космическое электричество, но - Личную и любящую Волю. Вот право, потерянное пантеистами - они не могут воскликнуть: « Слава Тебе, показавшему нам свет!».
Где же в мире религий есть представление о том, что любовь Бога к людям столь сильна, что она ввергает Самого Творца в мир людей? Есть много мифов о воплощении богов в мире людей. Но это всегда воплощения неких вторичных богов, это повести о том, как один из многих небожи-телей решился прийти к людям, в то время как Божество, почитаемое в данной религиозной сис-теме как источник всякой жизни, так и не перешло за порог собственного всеблаженства.
Эта идея есть в кришнаизме, где Кришна понимается как Личный и Единый Бог-Творец. Верховный Господь Кришна не просто создал мир и не просто дал откровение. Он лично, непосредственно принес его людям. Он стал человеком. И даже не царем - а слугой, возничим. Но стал ли он человеком вполне и навсегда? - Нет, лишь на время урока он казался человеком. И человеческая плоть, равно как и человеческая душа, не взяты им в Вечность. Ему не было трудно быть человеком, и сам он не испытал ни человеческой боли, ни человеческой смерти... А своего ученика Арджуну он благословил на убийства ... Он заповедует людям любить его. Но любит ли он сам людей? В Бхагавад-Гите нет ни одной строки о любви к людям.
Любить же - означает вобрать в себя как свои радости и беды любимого. Подлинная любовь стремится отождествить себя с любимым человеком. Здесь поистине двое в одну плоть да будут (Быт. 2, 24) [23]. Высшая формула любви определяет: « Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). И мы спрашиваем Бога Евангелия: «как Ты любишь людей?» И Он отвечает: « до Моей смерти!..». Его любовь не только создала мир. Его любовь не только подарила людям свободу. Его любовь не только дала нам закон. Его любовь не только даровала нам пророков и мудрость. Его любовь не только приняла человеческий лик. Он не казался - Он стал человеком. И Его любовь к нам пошла до конца, до предельной точки, до полной отдачи Себя, до полного отказа от Себя, до жертвы и смерти.
Карма же, которая является высшим принципом оккультной философии, никого не любит. Она просто автоматически действует. Для оккультистов - Божество просто присутствует в каждом мировом феномене, в том числе и во Христе, равно как и в том копье, которым Христос был пронзен, и в той чаше, в которой Пилат умывал руки. Божество страдало не потому, что хотело вобрать в Себя опыт человеческой боли, а потому, что Ему некуда было уйти.
От Голгофы путь может быть только вниз - любой возвеститель какой-то религиозной новинки после Христа, если его проповедь берется расширять или обновлять Евангелие, делает шаг вниз, в тот магизм и в то законничество, от которых Евангелие освободило людей. Так с Северного полюса любой шаг ведет в одном направлении к югу. Так с вершины Эвереста шаг в любом направлении означает уже спуск.
Время, согласно Новому Завету, прекратится (Откр. 10, 6); любовь же останется даже после исчезновения времени. Любовь переживет даже надежду (1 Кор. 13,8-14) - ибо надежда мыслима только при чередовании настоящего и будущего. И, значит, течение времен не властно над Евангелием любви. Среди тех реалий, которые никогда не смогут отлучить христианина от любви Божией, явленной во Христе, апостол Павел называет не только темницы и гонения, но и реку времени (ни настоящее, ни будущее... - РИМА. 8, 38). Поток времени не сможет истончить, стереть Завет любви, заключенный Христом. И это потому, что не люди заключили этот завет, не люди нашли Христа, а Бог нашел людей, и Бог создал этот завет с нами. Созданное людьми может устареть. Основанное даже не на учении, а на самой жизни, смерти и воскресении Господа - устареть не сможет.
Все разговоры о третьем Завете, об эпохе Духа и эре Водолея не учитывают одного библейского обстоятельства мы живем в последнее время. Оно последнее не в том смысле, что не сегодня-завтра настанет конец света. До конца истории могут быть еще тысячи и тысячи лет, и все-таки наше время все равно - последнее. Самое главное уже произошло. Бог уже стал человеком, и Он не намеревается развоплощаться. Те, кто собираются превзойти последнее время христианства в Новой Эпохе, на деле опустились в маету предпоследних, доновозаветных эпох.
Нужно не вклеивать в Евангелие новые странички, не ожидать иного голоса с небес и не разучивать новую технику медитации. А надо взять в руки полузабытое Евангелие, и раскрыть его с вопросом: « Что Ты, Господи, хочешь сказать мне? Твое вечное Слово да сообщит мне, в чем мой сегодняшний долг, какими должны быть моя вера, моя надежда и моя любовь!».
(конспект гл. 1. «Завет Новый и последний» книги диакона Андрея Кураева Бог есть Любовь)
Свежие комментарии